Содержимое раздела - мифы, легеды и саги, эпосы и былины, каноны и апокрифы религий со всего мира.
Скандинавская мифология
Северная мифология (точнее - скандинавская) - представляет самостоятельную и богато развившуюся ветвь германской мифологии, которая, в свою очередь, в основных чертах восходит к древнейшей праиндоевропейской истории. Еще недавно в науке господствовал взгляд, что почти вся скандинавская мифологическая система, выразившаяся, например, в песнях Старшей и рассказах Младшей Эдды, может и должна считаться общегерманской. Такого взгляда держался основатель германской мифологии как науки Яков Гримм; за ним пошли Вольф, Зимрок и другие, искавшие в немецких народных сказках, суевериях и т. п. подтверждения своим выводам. В настоящее время, однако, эта точка зрения может считаться опровергнутой. Сильно поколеблено также доверие к выводам так называемой сравнительной мифологии (А. Кун, Макс Мюллер), которая, пользуясь методом, выработанным на почве сравнительного языкознания, видела почти во всех германских мифологических образах отражение праиндоевропейского мифа, в наиболее чистой форме сохранившегося в мифах ведических. Выводы этой школы, не оставляя почти никакого простора мифологическому творчеству обособленных народов, предполагают для индоевропейского пранарода такую высокую степень культурного развития, какой он не имел и иметь не мог. За последние десятилетия поэтому все сильнее выдвигается необходимость строго исторического изучения германской мифологии, исходящего из критики источников и пытающегося выяснить постепенный рост и осложнение мифологических представлений в пределах германского только мира. Работа в этом направлении не замедлила дать несколько весьма ценных, теперь уже общепризнанных в науке результатов, определяющих, между прочим, отношение С. мифологии к общегерманской. При оценке этого отношения нужно иметь в виду, что скандинавские источники, очень богатые по содержанию и представляющие широко развитую, детально разработанную систему, все сравнительно позднего происхождения: ни одна из песен так называемой Старшей Эдды не восходит ко времени более древнему, чем IX век. Эпоха викингов (IΧ-Χ вв.), обозначающая собою перелом в культурной жизни Севера вообще, произвела глубокий переворот и в религиозной жизни скандинавских народностей, широко раскрыв доступ к ним воздействию извне.
Воздействию между прочим и христианскому, шедшему, с одной стороны, из Северной Германии, с другой, и притом главным образом, - из Англии и Ирландии. Под сильным влиянием этих воздействий языческая Скандинавия находилась до самого введения христианства (ΧΙ в.); целый ряд мифологических образов и рассказов - например, мифы о Рагнарёке, т. е. гибели богов - возник именно в эту пору, когда придворные певцы-скальды, к которым перешла первенствующая роль в поэзии Севера, свободно распоряжались унаследованным мифическим материалом, как материалом литературным; они внесли в него новое освещение и понимание мифа, под влиянием изменившихся культурных условий создавая новые образы богов, видоизменяя их взаимоотношения, произвольно комбинируя их между собою. Такое свободное отношение к мифическому преданию было тем более возможно, что вера в древних богов в это время была уже сильно подорвана. Литературная обработка мифологического материала продолжалась и после принятия христианства, по крайней мере в Исландии, где своеобразные культурные условия охраняли древние предания от преследований со стороны христианской церкви; но предания эти подверглись здесь еще большим искажениям, пока наконец не были приведены в систему христианским ученым Снорри Стурлусоном (1178 - 1241), автором так называемой Младшей Эдды, первая часть которой представляет не что иное, как учебник мифологии для скальдов. Насколько сильно здесь было влияние чуждых начал, явствует, например, из того, что устанавливаются 12 высших божеств в параллель к 12 олимпийским богам. Сохранившись почти только в подобных поздних пересказах и обработках, скандинавский мифологический материал подлежит тщательной критической разработке; лишь по очистке его от поздних наслоений его можно привлекать к разъяснению вопросов общегерманской мифологии. В критике северной мифологии некоторые ученые (Банг, Бугге, Мейер) зашли слишком далеко, усматривая во многих скандинавских мифах лишь своеобразные обработки мотивов средневековых христианских легенд, отчасти греческих и римских мифов, проникших в Скандинавию в позднюю языческую и раннюю христианскую пору, главным образом из Англии и Ирландии, отчасти из Франции и Италии. По мнению этих ученых, история Бальдра отражает в себе историю Христа в связи с преданием о смерти Ахилла; бог Локи - не что иное как средневековый Люцифер, перенявший крылатые сандалии от Меркурия; на Tope отразились некоторые предания о Геракле; космогонические мифы, выразившиеся в Вещании Вёльвы (Вёлоспо, первой песне Старшей Эдды), сложились в позднюю пору из элементов, сохраняющих черты вавилонской космологии, и т.п. На крайности в подобных воззрениях и на ненадежность научных приемов, при помощи которых они возникли, указали, между прочим, А. Н. Веселовский, Ф. Ионсон, Водсков и др. Более надежные точки опоры дает материал немецкий и англосаксонский. Более бедный по объему и содержанию, он отчасти гораздо древнее скандинавского и в большинстве случаев передает германские народные верования непосредственно, т. е. в форме, не затемненной позднейшею литературною обработкой. Главные источники его: сочинения римских и греческих историков (начиная уже с Юлия Цезаря); жития святых; распоряжения правительств и церкви, направленные против остатков языческих обычаев и суеверий; народные предания, сказки и обряды, отчасти сохранившиеся до настоящего времени. На изучении этого материала сосредоточивается научная работа в настоящее время. Оказалось, что о стройной, детально разработанной мифологической системе общегерманской не может быть речи. Лишь четыре божества несомненно принадлежат прагерманской поре, т. е. известны почти всем германцам, а именно: бог неба и света Tiwaz (сканд. Туr, нем. Zîo), бог грозы Thonaraz (сканд. Thòrr, нем. Donar), бог ветра Wôdanaz (сканд. Odhinn, нем. Wuotan), богиня земли и плодородия Frîja (сканд. Frigg, нем. Frîja). Но относительное значение их в разных областях германского мира различно; их культы развиваются независимо друг от друга в пределах областных амфиктионий - вроде греческих, - выдвигающих на первый план то одно, то другое божество. Развившись в одной области, культ божества мог затем перейти и в другие. Ярким примером такого перехода может служить история распространения культа Водана (Вотана, Одина), произведшего в религиозной жизни древнего германства - по крайней мере скандинавского - целую революцию. Древнейшее божество германского Олимпа - Tîwaz (Туr, Zîo), имя которого фонетически совпадает с инд. Dyâus, грeч. Ζεύς, лат. Jupiter, от корня div - блистать, сверкать. Еще в первые века нашей эры он почти у всех германцев считается верховным божеством, хотя из бога неба он в силу культурных условий, вероятно, уже успел превратиться в бога войны, каковым и остается до конца. Название вторника, заимствованное германцами у римлян (dies Martis, mardi), переводится через "день Тива" (сканд. Týsdagr; ср. англ. Tuesday, нем. диалект. Zîstig, литерат. Dienstag). Родоначальники немецких племен ингвеонов, иствеонов и эрминонов (Тацит) получили свои имена, вероятно, от прозвищ того же божества. Дальнейшее развитие его в разных направлениях следует усматривать в богах Бальдре, Фрейе (Freyr), Хеймдалле (Heimdallr), Форсети и др., ставших в Скандинавии рядом с Туr"ом после того, как последний был отодвинут на задний план. В древнейшее время культ Тива особенно процветал на материке у суебов-семнонов (Тацит, Германия гл. 39), позднее в Скандинавии, под видом Фрейя - в Упсале, в Швеции. Древнейшее национальное божество Скандинавии - бог грозы Thоrr (нем. Donar), который по своим функциям ближе всего подходил к греч. Зевсу, лат. Юпитеру (четверг - dies Jovis, jeudi - сканд. Thorsdagr, англ. thursday, нем. Donnerstag). В Норвегии он считался верховным божеством, покровителем и защитником человека во всех его начинаниях; таким он перешел и в Исландию. Он лишь отчасти был вытеснен впоследствии Воданом, культ которого в древнейшую пору был сосредоточен на Нижнем Рейне; у франков. Водан имел первоначально лишь ограниченное значение бога ветров и отождествляется с римским Меркурием (среда - dies Mercuru, mercredi - сканд. "Odhinsdagr, англ. Wednesday). По мере того как выдвигались прирейнские франки, на которых впервые и наиболее сильно сказалось влияние высшей римской культуры, развиваются и расширяются представления о их национальном боге Водане, который становится теперь носителем и выразителем высшего духовного развития, шедшего с юга. В этом новом освещении он переходит к лангобардам на Эльбе, к саксам, датчанам, наконец, в Швецию и Скандинавию вообще, где он сразу занимает первенствующее положение верховного божества - но только в глазах высших слоев общества, а не народа. Низшие классы продолжают по-прежнему поклоняться главным образом Тору и Фрейю; высшее сословие устами своих певцов-скальдов прославляет Одина, как властителя вселенной, отца богов, вершителя судеб, бога неба и солнца, мудрости и поэзии, носителя и представителя высших духовных и нравственных начал. Когда, уже в христианскую пору, мифологические представления древних приводятся в систему, Один естественно становится центром последней; вокруг него группируются, подчиняясь ему, все остальные божества, как его братья, сыновья и дочери. Это же позднее развитие привело на севере к раздвоению богов на два рода: асов (Один и его потомки) и ванов (Ньорд, Фрейр, Фрейя); слагаются сказания об их борьбе, о гибели богов и т.д.
Поздней же поре обязан своим возникновением и Локи, бог огня, неизвестный другим германским народам; Браги, бог поэзии скальдов, и др. За отмеченными более или менее ясными мифологическими образами лежит безбрежный океан так наз. "низшей мифологии", которая скрывается в народных сказках, обрядах и суевериях и сосредоточивается, главным образом, на культе душ и демонов. Это - древнейшие слои религиозных верований всех европейских народов: культ предков, культ домовых, эльфов, инеистых великанов и других, отчасти бесформенных и неясных, олицетворений стихийных сил природы. Они также приведены в скандинавской мифологии в известную систему. Основой мифологии Северной Европы послужили традиции народов, принадлежащих к германо-скандинавской этнической группе - голландцев, датчан, германцев, исландцев, норвежцев и шведов; причем мифология скандинавов представлена достаточно полно благодаря литературным памятникам, созданным в дохристианский период и бережно сохраненным в Исландии. Немалый и весьма своеобразный вклад в мифологию региона внесли финны, относящиеся к финно-угорской этнической группе, но издавна проживающие на Скандинавском полуострове. В настоящее время все эти традиции обычно объединяют общим названием Северная мифология.
Следует признать, что мифология Западной Европы счастливо избежала печальной участи мифологии балтийских славян только тем, что была зафиксирована в рукописях. Известно, что после захвата германцами западных провинций Римской империи классическое мифологическое наследие греков и римлян хранилось в монастырских библиотеках вместе с кельтскими литературными памятниками. А бесценное наследие северной мифологии не затерялось в веках только благодаря самоотверженным энтузиастам наподобие исландского скальда, ученого и государственного деятеля Снорри Стурлусона.
Стурлусон собрал саги периода викингов, примерно с 750 по 1050 год, когда сформировалась мощная традиция, связанная с подвигами главных богов - бога войны и покровителя дружин Одина и бога Тора, который беспощадно крушил врагов своим волшебным молотом-бумерангом Мьёлльниром. Все еще свободные от влияния христианства, предприимчивые и отважные скандинавы - предки современных датчан, исландцев, норвежцев и шведов - уходили в море на поиски добычи и новых земель. Неудивительно, что воинственные викинги любили слушать предания о подвигах одноглазого Одина. Верховный бог привлекал скандинавов репутацией "отца доблестно павших в бою" и тем, что ему удавалось доводить до экстаза неистовых берсеркеров, которые в неудержимой ярости грызли щиты и бросались на врага обнаженными. Согласно одному из мифов, когда старый датский король Харальд Синезубый (X в.) посетовал на Одина, то дарующего, то отбирающего удачу в бою, бог войны загадочно произнес: "Серый волк наблюдает за обителью богов". Чтобы понять смысл его слов, следует вспомнить одну из главных тем скандинавских мифов - нависшей над богами и всем миром угрозе гибели - Рагнарёк. Один во что бы это ни стало стремился собрать дружину эйнхериев, павших в бою отважных воинов, для решающей битвы богов с великанами и чудовищами в долине Вигрид, где почти всем им суждено было погибнуть. Самого Одина ждала неминуемая смерть в пасти гигантского волка Фенрира, отвратительного отпрыска бога огня Локи и великанши Ангрбоды. Был ли удовлетворен Харальд Синезубый ответом бога, сказать трудно, поскольку миф заканчивается тем, что Один, правивший королевской колесницей, сбросил старика на землю и пронзил несчастного мечом.
"Век топора, век меча", который завершался катастрофой Рагнарек, возможно, казался суровым морским волкам идеалом жизни настоящих мужчин. Но те из них, кто предпочел осесть в колониях и стать крестьянином или торговцем, все же больше почитали сына Одина, бога грома и плодородия Тора. Вера в Тора помогала людям в решении земных проблем, будь то нападения местных конунгов на крестьян или не в меру усердных христианских миссионеров на языческие храмы. Особой популярностью Тор пользовался у исландских колонистов, которых бежать из Южной Норвегии заставили подобные Одину жестокие правители вроде Эрика Кровавая Секира (X в.). Приверженность поселенцев к культу Тора была столь велика, что фамилии Торстен и Торолф до сих пор считаются самыми распространенными в Исландии. Поэтому вполне понятно, почему к концу эпохи викингов Тор в пантеоне богов занял более высокое положение, чем Один, и оставался верховным богом на протяжении примерно столетия, после чего Скандинавия была обращена в христианство.
Пантеон германцев и скандинавов. Согласно древнегерманским представлениям, в начале мироздания лежало взаимодействие двух противоположных начал: первое из них – Муспельгейм, абсолютный верх, источник огня, света, мужское начало; второе – Нифльгейм, абсолютный низ, источник холода, женское начало. От их взаимодействия появились великан Имир и мировая корова Аудумла. Корова лизала соляные камни и создала таким образом первого бога – Бури; от него пошел род небесных богов – асов, главным из которых почитался Один, бог Солнца. Кроме него выделялись Тор, бог грома и молнии, небесный кузнец, вооруженный волшебным молотом Мьёлльниром, Тюр, бог войны, Видар, бог ремесленников-башмачников, Хед, слепой бог судьбы, Локи, бог огня. Асы во главе с Одином напали на великана Имира, убили его и из его тела создали Землю: кости стали горами, жилы – реками, живот – морем, волосы – лесом, череп – небесным сводом, мозг – облаками. Затем боги создали первых людей: из ясеня – мужчину по имени Аск, а из ивы – женщину, назвав ее Эбла. Они построили для людей город – Мидгард, чтобы защитить их от духов дикой природы, от великанов – Етунов и от карликов – цвергов, гномов и пр. Локи научил людей счету, рунам, изготавливать оружие, плести сети. На небесах боги решили построить город для себя – Асгард, для чего они вступили в договор с одним великаном; было решено вознаградить великана, если он построит Асгард за 1 год; ему были обещаны Солнце, Луна и жена Одина – Фрейя. Великан строил город с необыкновенной быстротой, перевозя огромные камни на волшебном коне. Боги испугались, созвали собрание и на нем обвинили Локи в неудачном договоре. Локи заставили сделать все, чтобы не дать выполнить договор. Локи превратился в кобылицу и увел великанского коня. Великан не выполнил условий договора, не закончил строительства к концу года. Локи же тем временем трижды беременел и родил трех хтонических существ: мирового волка Фенрира, мирового змея Ермунганда и восьминогого коня Слейпнира. Быстроногий конь был взят Одином, который стал совершать на нем ежедневные поездки по небу; однажды в год, 25 декабря, в день зимнего солнцестояния, Один вместе с Фрейей приезжал на волшебном коне на Землю, одаривая людей подарками, а люди, со своей стороны, благодарили бога жертвами, развешивавшимися на вечнозеленых елях. От этой древнегерманской традиции берет начало празднование Нового года. Ермунганд опутал всю землю и кусал свой собственный хвост. В этом образе германцы метафорически предвосхитили идею сферичности Земли.
Таким образом, после конца света, гибели богов наступило воскресение. Затем последовал последний суд, и все праведные последовали в Муспельгейм, а все грешные – в Нифльгейм. Идеи эсхатологии, воскресения и загробного суда древних германцев предвосхитили христианские идеи, и это обстоятельство объясняет предрасположенность германцев к христианству.
Хель - богиня Подземного мира
Хель, Хелла (Hella, Hel, Hell, Hölle, Halja, *Haljon) - богиня была известна всем германские народам, включая готов: готское слово для "ведьмы" было haljoruna – руна Хеллы (прим. название упомянуто в “О происхождении и деяниях гетов” Иордана, в русском переводе Е.Ч.Скржинской колдуньи названы галиуруннами, в оригинале haliurunnae). Она, по-видимому, была богиней Подземного мира с самых древнейших времён, так как ее имя дано этому царству во всех германских языках. Само имя происходит от корня, означающего "скрывать”: она – та, что прячет. Симек (Simek) сравнивает описание пути в Хель как "вниз и на север" с погребальными курганами европейской мегалитической культуры, которые "всегда имеют вход с югу и погребальную камеру на севере...также ориентация север-юг является преобладающей в размещении судов Бронзового века, Вендельской эпохи и корабельных погребений эпохи викингов". Он усиливает идентификацию Хель с этим семейством каирнов (прим.каирн, англ.cairn – груда камней, отмечающая место погребения либо служащая межевым или памятным знаком), отмечая, что существует древнее ирландское слово, родственное её имени - cuile, "подвал, погреб", которое является обоснованным производным от скрытой под курганной насыпью скальной камеры.
Хелла - довольно неоднозначная фигура в Северном пантеоне: как правительница Подземного мира, она имеет статус Богини и королевы; как дочь Локи, сестра Волка Фенрира и Змея Мидгарда она появляется в качестве фигуры демонической. Представление о Хелле как правительнице подземного мира, вероятная, очень архаично; представление, согласно которому она – часть монструозного семейства Локи - восходит по меньшей мере к 9 веку, появляясь в скальдической поэме “Перечень Инглингов” (Ynglingatal), где сказано: ”Не сообщаю тайны, Гна Глитнира (Богиня лошади, Глитнир (Glitnir, Блистающий) указан как хейти лошади, имя же одной богини часто замещает имя другой в кеннингах) владеет телом Дюггви к своей радости, идис коня Волка и Нарви выбрала короля, и дочь Локи владеет правителем людей Ингви как своей игрушкой.” (прим. “Перечень Инглингов” поэма норвежского скальда второй половины 9 в. Тьодольва из Хвитнира, посвященная предкам конунга Ренгвальда Достославного. В тексте приведён перевод с английского подстрочника, в оригинале вместо “идис коня” стоит jódís, диса коня. Надо добавить так же, что Глитнир (Glitnir) в первую очередь чертог Форсети в Асгарде, в качестве имени коня среди основных источников он не зафиксирован). Хотя высказываются предположения, что Хелла как личность принадлежит поздним и, возможно даже, постязыческим временам. (Симек, “Словарь”, стр.138), её появление в этой поэме ясно указывает, что она была уверенно признаваема как самостоятельная личность в эпоху викингов. Можно особо отметить, что в “Перечне Инглингов” намекается, что умерший мужчина получит персональное расположение Хеллы, тема, которая также появляется в версии истории Бальдра согласно Саксону Грамматику, где Бальдр узнает во сне об объятиях “Персефоны” (Хеллы). Гримм (Grimm) приводя много топонимов континентальной Германии, базирующихся на имени Хеллы, а так же говоря о её появлении как “Матери Холле (Hölle)” в немецком фольклоре, придерживается мнения, что она вполне может предшествовать многим другим божествам, и, возможно даже, что название и идея её царства перешли от самой богини. Фактически, более древние версии германской Богини Смерти являются менее “адскими” (прим. игра слов, “ад/преисподняя” по английски hell) и более богоподобными.
Хель - богиня Подземного мира
Хель, Хелла (Hella, Hel, Hell, Hölle, Halja, *Haljon) - богиня была известна всем германские народам, включая готов: готское слово для "ведьмы" было haljoruna – руна Хеллы (прим. название упомянуто в “О происхождении и деяниях гетов” Иордана, в русском переводе Е.Ч.Скржинской колдуньи названы галиуруннами, в оригинале haliurunnae). Она, по-видимому, была богиней Подземного мира с самых древнейших времён, так как ее имя дано этому царству во всех германских языках. Само имя происходит от корня, означающего "скрывать”: она – та, что прячет. Симек (Simek) сравнивает описание пути в Хель как "вниз и на север" с погребальными курганами европейской мегалитической культуры, которые "всегда имеют вход с югу и погребальную камеру на севере...также ориентация север-юг является преобладающей в размещении судов Бронзового века, Вендельской эпохи и корабельных погребений эпохи викингов". Он усиливает идентификацию Хель с этим семейством каирнов (прим.каирн, англ.cairn – груда камней, отмечающая место погребения либо служащая межевым или памятным знаком), отмечая, что существует древнее ирландское слово, родственное её имени - cuile, "подвал, погреб", которое является обоснованным производным от скрытой под курганной насыпью скальной камеры.
Хелла - довольно неоднозначная фигура в Северном пантеоне: как правительница Подземного мира, она имеет статус Богини и королевы; как дочь Локи, сестра Волка Фенрира и Змея Мидгарда она появляется в качестве фигуры демонической. Представление о Хелле как правительнице подземного мира, вероятная, очень архаично; представление, согласно которому она – часть монструозного семейства Локи - восходит по меньшей мере к 9 веку, появляясь в скальдической поэме “Перечень Инглингов” (Ynglingatal), где сказано: ”Не сообщаю тайны, Гна Глитнира (Богиня лошади, Глитнир (Glitnir, Блистающий) указан как хейти лошади, имя же одной богини часто замещает имя другой в кеннингах) владеет телом Дюггви к своей радости, идис коня Волка и Нарви выбрала короля, и дочь Локи владеет правителем людей Ингви как своей игрушкой.” (прим. “Перечень Инглингов” поэма норвежского скальда второй половины 9 в. Тьодольва из Хвитнира, посвященная предкам конунга Ренгвальда Достославного. В тексте приведён перевод с английского подстрочника, в оригинале вместо “идис коня” стоит jódís, диса коня. Надо добавить так же, что Глитнир (Glitnir) в первую очередь чертог Форсети в Асгарде, в качестве имени коня среди основных источников он не зафиксирован). Хотя высказываются предположения, что Хелла как личность принадлежит поздним и, возможно даже, постязыческим временам. (Симек, “Словарь”, стр.138), её появление в этой поэме ясно указывает, что она была уверенно признаваема как самостоятельная личность в эпоху викингов. Можно особо отметить, что в “Перечне Инглингов” намекается, что умерший мужчина получит персональное расположение Хеллы, тема, которая также появляется в версии истории Бальдра согласно Саксону Грамматику, где Бальдр узнает во сне об объятиях “Персефоны” (Хеллы). Гримм (Grimm) приводя много топонимов континентальной Германии, базирующихся на имени Хеллы, а так же говоря о её появлении как “Матери Холле (Hölle)” в немецком фольклоре, придерживается мнения, что она вполне может предшествовать многим другим божествам, и, возможно даже, что название и идея её царства перешли от самой богини. Фактически, более древние версии германской Богини Смерти являются менее “адскими” (прим. игра слов, “ад/преисподняя” по английски hell) и более богоподобными.
Скандинавия, земля викингов, никогда не баловала своих обитателей бархатным климатом, зато вдохновляла суровой северной красотой и диковинными легендами. Острые линии фьордов, холодное море и белые птицы над ним, ледяные вершины, горные реки и привыкшие к ветрам травы. И конечно, долгие темные зимы, когда так хорошо в теплом доме слушать витиеватые скандинавские сказания. О богах и героях с причудливыми именами, их подвигах и доблести, о любви и смерти. Ведь в легендах, рожденных в этих суровых землях, боги очень похожи на людей.
Древние скандинавы верили, что вокруг Мирового древа — Ясеня Иггдрасиль в особом порядке расположены девять разных миров. В каждом — свои порядки и обитатели, и просто так преодолеть границу между ними нельзя. То есть можно, но с большим трудом, что далеко не всем под силу. И при этом есть вероятность угодить совсем не туда, куда собирался попасть. Суровый север не прощает неосторожности! Согласно скандинавскому эпосу, в начале времен по краям изначальной бездны лежали только два мира: с севера — ледяной Нифльхейм, а с юга — огненный Муспельхейм. Именно благодаря невозможному сближению этих двух противоположностей появилась первая жизнь и остальные семь миров.
Холодная колыбель жизни
Нифльхейм — холодная земля туманов и ледников, рожденная из вод ядовитой реки Эливагар; по легенде, она превращала в лед все, к чему прикасались ее волны. Так появилась бесплодная ледяная пустыня, где властвуют лютый холод и глубокий снег, густые промозглые туманы и неистовые метели. Единственный источник тепла здесь — волшебный колодец с горячей водой, название которого переводится как «Кипящий котел». Из него берут начало все реки девяти миров. Примечательно, что эти реки текут вверх по стволу Мирового древа.
Еще одно чудо этой земли: именно в Нифльхейме, среди его вековечных льдов, впервые зародилась жизнь. Случилось это оттого, что два первозданных мира — ледяной и огненный — слишком сблизились друг с другом (со скандинавскими мирами, что движутся во крут Ясеня Иггдрасиль, это порой случается), и от дыхания пламени вечная мерзлота стала таять, превращаясь в воду и пар. Казалось, одна стихия поглотит другую, но вместо этого от смешения туманов, льда, огня и света появилось первое живое существо в девяти мирах — великан по имени Имир. Это он стал прародителем всех предвечных инеистых великанов, которые с удовольствием поселились в Нифльхейме. Они вышли подобными этой холодной земле: могучие исполины с очень бледной кожей, закутанные в шкуры диких зверей, добытых на охоте. Домов в Нифльхейме не строили, жилищами великанов стали глубокие ледяные пещеры. Горе тому путнику, что привлекал их внимание, — здесь, в холодном и бесплодном краю, гиганты были рады любой добыче и практически любое создание почитали съедобным. Инеистых великанов боялись все, кроме асов — скандинавских богов. Впрочем, и те старались лишний раз не вступать в конфликт с гигантами.
Муж по выбору
Итак, у асов и инеистых великанов отношения были весьма непростыми и больше всего напоминали затяжную войну. Случилось так, что боги убили одного из гигантов, и его дочь Скади прекрасная покровительница охоты — пришла требовать у асов виру за смерть отца. Те спросили, какой платы она хочет.
И тогда инеистая красавица пожелала в мужья одного из богов, да еще того, кого сама выберет. Асы ответили дружным хохотом, но... согласились.
Поскольку в мире скандинавских богов редко обходились без хитрости, великанше было поставлено условие, что своего суженого она будет выбирать по ногам! Меж тем Скади очень приглянулся юный и благородный Бальдр, и она была уверена, что уж никак не ошибется, узнает его прекрасные ступни. И вот асы завязали великанше глаза так, чтобы она видела только их ноги, и та стала выбирать. Но оказалось, что Скади все же обмишулилась, а приглянувшиеся ей ноги принадлежат совсем другому богу — Ньерду. Поначалу могучая охотница огорчилась, но, вглядевшись в лицо неожиданного избранника, увидела, как он хорош собой. Так и поженились богиня зимы, покровительница охоты Скади и Ньерд, прекрасный бог лета и плодородия.
Новобрачные поселились в доме мужа на морском побережье, и сначала у них все шло хорошо. Но потом молодая жена стала жаловаться, что ей не нравится море, крики чаек и тюленей тревожат ее сон, она очень скучает по холодной земле великанов и хочет вернуться в дом, доставшийся ей от отца. Ньерд согласился оставить морской берег и отправиться на родину жены. Но вскоре он сам стал тосковать по шороху волн, любимым лебедям, штормам и чайкам. Пришлось супругам попеременно жить то у моря — и тогда грустила Скади, то в заснеженных горах — к великой печали Ньерда. И в итоге все у них закончилось как у людей: признав, что их пристрастия и характеры никогда не совпадут, они расстались. И каждый вернулся к себе домой, к привычному и любимому. Трудно зиме и лету быть вместе, даже богам это оказалось не под силу.
Призрачный холод нижнего мира
Богиню смерти в скандинавском эпосе зовут Хель. Она правит в самом нижнем мире — Хельхейме, мире мертвых, что расположен у самых корней Мирового древа. Многие путают его с туманным и ледяным Нифльхеймом и считают, что в царстве Хель также безраздельно властвуют холод и вечная мерзлота. Да, богиня смерти неприветлива, холодна, и, согласно описаниям, она наполовину красавица, а наполовину уродливый труп. Но никому, кроме избранных героев-воинов, призванных в Чертог богов — Вальхаллу, не удалось избежать царства Хель. Даже светлый бог Бальдр, трагически погибший от шальной стрелы, был обречен бродить в ее сумрачных чертогах до конца времен.
Двуликая владычица мертвых ревностно охраняет покой границ и запертых в ее чертогах душ. В Хельхейм можно войти, миновав темную реку Гьелль и бессонную стражу на воротах, а вот выйти из нижнего мира не удавалось почти никому. Один только бог-вестник Хермод сумел вернуться обратно из мрачного мира Хель. Так что всякий в меру своего воображения рассказывал о том, что случается с душами простых смертных и недостойно сражавшихся героев в нижнем мире. Однако вряд ли всему «гражданскому населению» земель викингов было уготовано вечно мерзнуть в темной преисподней. Эго выглядит как-то несправедливо. Ведь в Скандинавии людям и при жизни достается немало холода, мороза, снега и суровых легенд.