Вопрос о том, почему вполне нормальные родители (не наркоманы, не алкаши) бьют своих детей, издеваются над ними, имеет множество ответов. Поищите ниже в грустном списке - возможно, что-то касается лично вас, и вы в состоянии это изменить.
Причины, по которым родители бьют своих детей
Традиция
Русскую пословицу "Учи дитя, пока поперек лавки лежит, а вытянется вдоль - поздно учить" многие родители понимают буквально. Учить - значит пороть. Возможно, людей смущает упоминание о том, что ребенок лежит на лавке. Как можно учить лежащего на лавке? По попе его, по попе!
Действительно, в России порка занимала почетное место в системе воспитания - березовой кашей (розгами) кормили детей и в крестьянских семьях, и в купеческих, в дворянских. Часто даже не за конкретную провинность, а в профилактических целях. Допустим, в доме какого-нибудь купца Ерепенина сыновей пороли по пятницам - за всю неделю, небось, найдется за что.
На самом деле смысл этой пословицы в том, что воспитывать ребенка надо, пока он мал. Когда вырастет - будет уже поздно, то есть бесполезно, воспитывать. А вот уже выбор методов воспитания - дело родителя.
До сих пор многие родители не понимают, как можно детей не бить. Не бить - значит портить (тоже народная "мудрость"). Вот и бьют, не задумываясь, часто ведь даже без злобы, а только желая выполнить свой родительский долг. А еще вешают ремень на гвоздик - для напоминания о расплате за шалости.
Кстати, пороть детей в воспитательных целях было принято не только в России, но и в просвещенной Европе. Но ведь практику эту давно осудили, и вообще - 21 век на дворе. Пора применять новые технологии!
Наследственность
Меня били - и я своих детей бью. Очень распространенная причина - насилие порождает насилие. Обиду на родителей такие люди вымещают на своих детях. Или просто не представляют, что можно иначе. Когда им говоришь, что бить ребенка нельзя, они отвечают: "Нас били, и ничего, выросли не хуже других, а может, и лучше. Никто из нас не наркоман, не вор".
Поэтому пожалейте уже сегодня будущих внучат - не бейте так нещадно своих отпрысков.
Скудный словарный запас
Многие родители хватаются за ремень, как за спасательный круг. Словарный запас у них настолько бедный, мысли такие коротенькие-коротенькие, что друг за дружку не цепляются - шестеренки в мозгу не крутятся, мыслительный процесс буксует. Где уж тут объяснить детям, почему вот так поступать нельзя. Проще дать ремня.
Иногда человек сам признает (хотя бы в душе), что для беседы с ребенком ему не хватает каких-то элементарных знаний и просто мыслительных навыков. Тогда ему нужно сделать над собой усилие и заняться самоликбезом. Ну хотя бы советоваться с коллегами, у которых дети такого же возраста, читать журналы для родителей. Глядишь, и словарный запас обогатится, станет легче разговаривать с детьми. Если же родитель совсем тупой и при этом злой - будет бить и дальше.
Ощущение своего ничтожества
Иногда собственный ребенок - это единственный человек, которому, грубо говоря, можно дать в морду. Например, мужчина лет сорока - по натуре трус, при этом страшный зануда и педант. С неба звезд не хватает, карьеру не сделал, но почему-то убежден, что жизнь к нему несправедлива. На работе начальника презирает, но не смеет ему сказать об этом, вынужден молча подчиняться. В постели с женой несостоятелен, после каждой неудачи злится на нее, дуется по два дня. С коллегами тоже не ладится, друзей нет. Никто его не боится, не уважает. А тут десятилетний сын - чашку за собой не вымыл, тапочки в прихожей не поставил строго параллельно. Отец замахивается - видит страх в глазах сына, и с наслаждением бьет. А потом с таким же наслаждением слушает лепет: "Папочка, папочка, я больше не буду…" Сын в его власти - как не воспользоваться? Ведь кроме отцовской другой власти у него нет, а иметь хочется - необоснованные амбиции душат.
В такой ситуации лучше всего, если мать ребенка найдет в себе смелость урезонить мужа. Поскольку он трус, его можно припугнуть оглаской (еще раз тронешь ребенка - расскажу всем твоим родственникам и позвоню на работу), разводом. Мама должна показать свою силу и активно заступаться за ребенка. Ведь поводы для битья у подобного типа отцов обычно мелочные и даже нелепые. Если же дать такому папе волю, он из зануды превратится в домашнего тирана. Тогда хоть из дому беги.
Сексуальная неудовлетворенность
Есть люди, которые не могут "обычным путем" достичь сексуального удовлетворения. Например, некоторые супружеские пары перед близостью должны обязательно поссориться, чтобы потом испытать сладость примирения и сделать ощущения более острыми. Особенно они любят устраивать этот цирк на людях. Допустим, приходят в гости к друзьям - сначала все хорошо. К концу вечера сидят по разным углам, сначала куксятся, потом она танцует с чужим мужем, он нервно курит, пьет лишнее, выходит на улицу. Полчаса его нет - она спокойна, даже довольна. Через час начинает нервничать, просит друзей "вернуть Серёгу". Дальше все идет по давно известному сценарию. Друзья, чертыхаясь и ворча, ловят такси, едут на вокзал, где Серёга сидит в зале ожидания - ждет их (хотя говорит, что собирается уехать куда глаза глядят, лишь бы от жены подальше). Они пытаются его уломать, потом просто силой тащат в машину, привозят жене. Та вся в слезах, кидается на шею мужу, и счастливых голубков друзья в этом же такси отправляют домой - поскорее в койку. И так каждый раз, когда собираются компанией. Все над ними смеются, всем надоело, но вот такая у них любовь-морковь.
Гораздо хуже, если в роли "возбудителя" оказывается ребенок. Например, маме с утра неймется, она находит повод, кричит на семилетнюю дочку, начинает ее лупить, сама заводится от этого. Когда доходит до нужной кондиции, прекращает бить. После этого сразу же усаживает девочку к себе на колени, прижимает к груди. Она испытывает просто чувственное наслаждение, когда обнимает и жалеет избитую дочурку.
Таким родителям, безусловно, нужна помощь специалиста. Только вот не хотят они обращаться по этому поводу, пока не замордуют дитя вконец.
Какого результата вы хотите?
Иногда родители бьют своих детей, так сказать, формально, без азарта. Никаких родительских комплексов за этим не стоит, единственная цель - заставить слушаться или наказать за проступок. Удары несильные, физического вреда ребенку не причиняют. И ребенок не обижается на папу или маму, потому что знает - получил за дело.
А вы знаете, что дети могут испытывать удовольствие от битья? Об этом очень много написано в специальной литературе. Например, в таких ощущениях признался французский философ Жан-Жак Руссо в своей "Исповеди". Его шлепала гувернантка, уложив к себе на колени и спустив штанишки. Прикосновения ладони к голому телу доставляли 8-летнему ребенку наслаждение. Не зря едь дети - и любовники! - играют в наказания, шлепая друг друга (ты провинился, я тебя накажу). Удары (ладонью, ремнем, полотенцем) по ягодицам вполне могу пробудить у детей чувственное удовольствие, раздражая седалищные нервы. В результате вы с ребенком, которого лупите, образуете пару садо-мазо. Разве вы этого хотели, когда приступали к телесному наказанию?
Еще одно предостережение. Если вы знаете за собой привычку раздавать детям под горячую руку шлепки и подзатыльники, будьте очень осторожны. Во-первых, снимите с рук кольца. Если ударить по головке массивным обручальным кольцом, можно сделать ребенка косоглазым. Во-вторых, смотрите, где находится ребенок - можно неловко толкнуть и ударить об угол или острый предмет. В-третьих, старайтесь вообще не бить. Имейте совесть: вы же с ребенком в разных весовых категориях. Он беззащитен перед вами. Убийство детей по неосторожности - вполне реальная вещь.
Моральное насилие
Иногда дети на вопрос: "Родители тебя бьют?" отвечают: "Лучше бы били".
Что можно делать такого с ребенком, чтобы он так ответил? Увы, иногда моральное насилие бывает для ребенка опаснее физического. Провинившегося ребенка всячески оскорбляют, заставляют долго и унизительно просить прощения у родителей, писать на листке бумаги какие-то объяснения, клятвы. Кто-то из-за пустяка не разговаривает с ребенком, пока несчастное дитя не взмолится: "Простите!" Некоторые родители заставляют кланяться им в ноги, целовать руку. Кто-то раздевает догола и заставляет стоять в таком виде посреди комнаты, причем руки по швам. В общем, фантазия у людей работает, сплошной креатив.
В любом случае физическое воздействие - это всегда и моральное насилие, а моральные издевательства способны причинить вред физическому и психическому здоровью ребенка.
Можно ли обойтись вообще без наказаний в воспитательном процессе? Думаю, нет. Здесь главное - не превратить наказание в насилие над личностью ребенка. Давайте поговорим об этом в следующей статье.
Шлепнуть малыша по попе, как говориться, «за дело» — нередкое явление в российских семьях. И хорошо, если это происходит любя, в целях напоминания. Но бывают семьи, где детей по-настоящему избивают. Почему так происходит? Об этом следующая история.
Мама на кухне готовила ужин для главы семейства, а за столом в это время сидела 5-летняя Аня. Перед ней было ее любимое лакомство: яичница с колбасой. Но девочка то отворачивалась в сторону, то вскакивала, то корчила рожицы. Мама некоторое время терпела ее поведение, сдерживая неуемное желание накричать на дочь и шлепнуть как следует. Но женщина сдержала свой гнев и спокойно сказала:
— Ты не хочешь есть? Тогда иди, играй, а твой ужин я отдам собаке. И раз ты не любишь это блюдо, больше я тебе никогда не буду его готовить.
Мама уже собиралась забрать тарелку, как Аня вскрикнула:
— Нет, мамочка, я все сейчас съем!
Аня притихла, и через 10 минут тарелка была пуста.
Подобных ситуаций бывает много. Нам хочется отшлепать ребенка, вымещая на нем зло, но в ответ мы тоже можем получить злость и неприязнь. Почему бы ни поступить мудрее? Психологи доказали: шлепать малыша можно только до года, пока он еще не осознает себя как личность и не способен обижаться.
В старшем возрасте любой удар воспринимается как личное оскорбление. В детях зарождается страх, они боятся родителей. Но ведь папа и мама должны служить оплотом безопасности и надежности? Не лишает ли наше безрассудное поведение поддержки со стороны детей в старости?
Сравним, как относятся к своим детям родители в других странах, хотя крайности есть везде. Так, в Америке даже родительский шлепок может стать причиной жалобы ребенка и обращения соседей или родственников в суд с целью лишения папы или мамы родительских прав за избиение малыша. Тоже перебор, но бывает всякое.
В Японии детям разрешают абсолютно все до 7 лет, и лишь старшим детям вводят ограничения. Считается, что в этом возрасте малыш всему учится, а после 7 лет начинается дисциплина. Правда, в этой стране очень сильно почитание старших, так что ослушаться маму или папу дети просто не могут.
Какую модель воспитания выбрать?
Золотую середину. Можно любя шлепнуть малыша 2-3 лет, но бить 5-6 летнего ребенка, тем более в присутствии других людей – прямое оскорбление. Со старшими надо действовать словами, уговорами или, скорее, договоренностью. И если малыш не выполняет требований, общих для всех членов семьи (балуется за столом, не хочет убирать за собой вещи и т.д.), он лишится любимых развлечений или удовольствий. Умейте договариваться, не лишая кроху чувства защищенности.
(Ответ на письмо матери, которая бьёт своего ребёнка и не понимает, почему она это делает, и очень жалеет о содеянном.)
«Нам очень жалко тех, кого мы бьём. Особенно нам жалко детей своих. Но мы всё равно их бьём и бьём жестоко и жалеем. И плачем от этого и нам очень тяжело от того, что мы делаем. Почему же мы бьём наших детей? Нет, лучше спросить не так. Почему мы плачем после того, как побьём своих детей?
Плачем мы по той простой причине, что нам их жалко. А жалко нам их по той причине, что их побили. Вот если бы их не побили, детей наших, то нам бы было их не жалко и мы бы не плакали. Неужели мы бьём их только затем, чтобы пожалеть? Нет, конечно, нам и в голову такое не приходит. Да и кому придёт в голову побить своего ребёнка только затем, чтобы после этого его пожалеть? Такое даже представить сложно. Получается, что нам становится скучно и мы думаем: «Давно что-то мы своих детей не жалели…».
Мы глядим на своих детей, тех самых которых мы давно не жалели, и пытаемся их пожалеть. Но дети… Наши с вами дети, вместо того, чтобы скорчить кислые рожицы, чтобы хоть как-нибудь растрогать наши с вами добрейшие сердца, вместо этого они бегают, прыгают, скачут, как угорелые, как сумасшедшие и поведением своим могут вызывать в нас какие угодно чувства, но только не жалость и не сострадание.
Свинство какое-то. Не так уж часто мы решаемся проявить в себе чувство жалости к своим детям, так они… вместо того, чтобы помочь нам, чтобы понять нас, они поступают совершенно не так, как того требует ситуация и наше с вами желание.
И чем больше мы глядим на наших счастливых детей, тем меньше нам хочется их жалеть. Ведь счастливые люди в жалости не нуждаются. И чем больше мы глядим на наших счастливых и смеющихся по всякому поводу, а то и просто безо всякого повода, наследников нашего ума и капитала, тем больше мы начинаем на них сердиться. Да и как не сердиться? Неужели они, эти жестокие маленькие создания, не понимают как нам, их родителям тяжело. И мы уже забыли, что собирались их пожалеть. Сейчас все наши мысли только о том, что даже наши дети к нам несправедливы. Негодяи, мать и отец целый день только и делают, что… что… Ну подскажите, что мы целый день делаем?
— Трудимся! — подсказывают нам.
Вот именно! Трудимся! Целыми днями мы только и делаем, что трудимся и трудимся, и ведь всё ради кого? Ведь всё ради них. Уже в холодильник ничего не влезает, столько всего натрудили, уже и дети наши все в прыщах и в диатезе от того количества жратвы, что мы в них впихнули, а мы всё трудится и трудимся, рук не покладая. Убить этих маленьких негодяев мало. И за что они с нами так жестоки? За что? Что сделали мы им? Неужели в этом и есть их истинное к нам отношение.
Нет, дальше так продолжаться не может. Надо их побить. И мы бьём наших не в меру развеселившихся детей. И сразу всё становится на место. И сразу их мордочки становятся кислыми, и нам сразу хочется их пожалеть. И мы жалеем их. А как иначе, ведь мы — их родители. Мы — те, кто любит их больше всех на свете. И мы жалеем своих детей и берём с них обещание больше никогда так не поступать. И наши дети, утирая свои носы, всхлипывая, обещают нам, что они больше никогда, никогда так не поступят. И мы верим им, мы верим нашим детям. А как же может быть иначе? Ведь это наша родительская участь — прощать детей своих.
Любить кого-либо — это желать ему, кого любишь, счастья, и делать того, кого любишь, счастливым. Но это не относится к нашим детям. Мы будем бить своих детей по той простой причине, что иначе нельзя нам проявить к ним свою жалость. Да и кроме того, если ребёнка не бить, то из него вырастет чудовище какое-нибудь, или какой-нибудь урод. А мы хотим, чтобы наши дети выросли и стали такими же замечательными людьми, какими являемся мы сами.
Вот нас били наши родители и посмотрите, какими замечательными людьми мы стали! Мы, взрослое поколение сегодняшнего дня, можем гордиться собой! И это не пустые слова! И наша гордость за нас самих — она не на пустом основана, она основана на конкретных наших делах, наших поступках. Мы каждый день встаём и мы каждый день ложимся. Мы едим каждый день. Мы постоянно дышим. Мы пять раз в неделю ходим на работу. Мы раз в год ездим в отпуск. Мы…
Разве этого не достаточно? Разве этого мало для того, чтобы гордиться собой? И если наши дети не понимают, как нам всё это тяжело делать: как нам тяжело дышать, как нам тяжело вставать и ложиться, как нам тяжело пять раз в неделю ездить на работу, как нам тяжело раз в год ездить в отпуск, как нам тяжело есть и пить, а как нам тяжело думать… И раз они, наши дети, этого не понимают, то мы будем их бить.
Очень важно понять, почему мы бьем своих детей. Ведь в глубине души все родители чувствуют, что бить – это плохо. Почему тогда это все равно для нас – возможно?
Меня тоже били.
Это страшно. Поколение битых детей вытерпело, выросло и теперь свою детскую боль считает возможным аргументом для оправдания уже собственной жестокости над ребенком. Сердце сжимается, но все-таки спрошу: «Вас били. И что – неужели нравилось?». Неужели, даже если это было за дело, хоть один побитый ребенок после побоев уверенно заявляет матери или отцу: «Ты правильно поступил! Я это заслужил. Получил за дело. Теперь все понял. Больше не буду!»?
Неужели мы верим, что никто не мечтал избежать этого наказания, этой боли и унижения? Вспомните, сколько слез в подушку пролито было, сколько злобы поднималось в детском сердечке от несправедливости и ее необратимости. Конечно, это можно пережить. И многие пережили. Но зачем же давать своему ребенку испытать то, чего больше всего боялся когда-то сам? Шел домой с двойкой в дневнике и … боялся.
Сегодня, когда мы выросли и считаем себя порядочными и хорошими, мы оглядываемся назад и прощаем своих родителей. И это правильно. Но это не повод повторять те же ошибки со своими детьми. Очевидно, что далеко не все, кого били, простили своих родителей и выросли добрыми и хорошими.
А если по-другому не понимает?
Это очень частый вопрос и очень тревожный. В попытке объяснить что-то важное своему чаду мы, родители, кажется, готовы на все. Наше отчаяние в неудаче силовым методом решить проблемы в общении с ребенком готово толкнуть нас на безумство. Нам скажи, что ребенок будет понимать лучше на электрическом стуле, и мы в отчаянии и со слезами посадим его туда и будем верить, что, правда, так лучше поймет.
Или нет? Или все-таки есть что-то, что нас остановит? Я сама часто задавалась этим вопросом. Готова ли я признать, что мой ребенок действительно сейчас не понимает меня? Готова ли я принять то, что он не понимает? Принять, не давить и оставить так, как есть, не осуждая его? Понимаю ли я, что мой ребенок все равно хороший, даже если не слышит меня по важному (кстати, для меня важному) вопросу?
Я стала вспоминать себя в детстве, как работало мое понимание, как приходили моменты, в которые я вдруг осознавала то, что достаточно долго мне объясняли родители или учителя. Любое понимание приходит не сразу, а по мере того, как мы готовы к нему. Часто сказанное другими словами приносит и новый смысл, которого так не хватало для того, чтобы в полной мере понять это раньше. При этом, чужой опыт, на котором принято призывать детей учиться, взрослые сами воспринимаем значительно хуже, чем собственный.
Мы беспокоимся, что ребенок поранится, если возьмет нож, погибнет, если сильно высунется из окна, попадет в беду, если не будет внимателен на дороге. Мы боимся этого и внушаем ребенку инструкции – руководство к действию, совершенно не замечая, что он на своей волне не готов и не хочет это слышать в таком объеме. Мы в отчаянии и страхе берем ремень.
А на самом деле в своем беспокойстве мы забываем о себе и о своей роли – что мы, родители, и есть те люди, которые должны быть рядом со своим ребенком все время, пока он не усвоит все, что ему нужно знать о безопасности, мире вокруг себя, пока он только учится, пытается познать, и совершенно беззащитен.
Куда более удачно все сложится, если мама сама позаботится о том, чтобы нож был в недоступном для ребенка месте, а знакомство с ножом состоялось под мамином присмотром и в том возрасте, когда ребенок уже готов учиться им пользоваться и понимать, что нож не может быть игрушкой. То же самое и с дорогой, и с окном и еще с целым списком ситуаций, в которых мы пытаемся решить вопрос внушением, а потом битьем.
При этом битье не является гарантией более глубинного понимания ребенка, что можно делать, а что нельзя. Битье – это лишь акт физического наказания, повод для дальнейшего стыда, страха, обиды, даже ненависти. Но никак не понимания сути вещей.
Если мы говорим о более взрослых детях, то, конечно, они поймут, за что они были наказаны, хотя причины для такой жестокости им явно будут не понятны. Получится, что ребенок получит свой отрицательный негативный опыт, который скажет ему, что нельзя, что плохо, за что бьют. Отрицательный опыт не показывает ребенку, что хорошо, что можно и нужно, что позитивно, где и как можно применить свою фантазию, знания, навыки.
Такой опыт от противного ограничивает в ребенке развитие личности, тормозит его энергию к стремлениям. Зачастую важно показать ребенку направление его движения, а не поставить запрещающий знак – сюда не ходи. Тут важно перевести его внимание, найти слова, совместные занятия, интересы, а не страшным ремнем запретить то, что нельзя делать.
Возможно, надо набраться терпения, надо почувствовать, что что-то ребенок понять сегодня не способен, заметить его индивидуальность, разобраться, почему он не понимает то, что казалось бы, очевидно. Возможно, мы ошибаемся насчет очевидности этих вопросов для него. Возможно, мы не находим тех слов, которые он уже готов понять. Возможно, ребенок требует более подробного рассказа, а не просто «не трогай, не бей, не рви».
Тут нужен наш родительский труд – труд любящего наставника, но никак не инквизитора. А, возможно, мы срываем на нем свои трудности, неудачи, переживания. В любом случае, поможет подробный разговор с ребенком о наших чувствах к нему самому, к ситуации, о наших истинных желаниях. Вряд ли мы хотим избить ребенка, скорее мы хотим показать ему, как сильно мы обеспокоены его поведением. Честнее будет прямо сказать об этом. Сказать подробно, максимально честно. Ребенок поймет нас намного лучше любого взрослого. То доверие, которое мы окажем ему таким разговором, он оценит очень высоко и надолго запомнит.
У меня не хватает терпения.
Страшная причина. Страшная, потому что позволяет оправдать практически любое действие взрослого человека. Но, к сожалению, не отвечает на главный вопрос: почему? Почему не хватает терпения на ребенка?
Ребенок – это смысл моей жизни. Это самое большое и самое главное, что у меня есть. Почему тогда у меня не хватает терпения на него, на его воспитание? Почему на глупости и ошибки других людей терпения хватает? Получается, что ребенок, его жизнь, его интересы не являются моим приоритетом. Я обманываю себя и других, когда говорю о том, как они дороги мне и горячо любимы? Значит, есть что-то более важное в моей жизни, на что терпения хватит всегда?
В этом было сложно себе признаться. Находить в себе двойные стандарты, лукавство тяжело и болезненно. Но эти находки позволяют двигаться вперед в понимании и изменении. Они честно показывают реальность, не дают возможности заблуждаться.
Что касается терпения, то здесь я нашла множество способов помочь себе: от глобального понимания смысла своей жизни, анализа истинного положения дел в семье, в собственной душе до порой самого бытового рецепта. Когда-то я перераспределяла время и находила время для своего личного отдыха. Я поняла, что 15 минут в ванной вечером – это тоже отдых - время для того, чтобы собраться с мыслями, вспомнить день, что получилось, а что нет, пересмотреть сложные ситуации, постараться изменить к ним отношение, время для планов на завтра.
Также я стала внимательно относиться к тому времени, что я посвящаю детям.
Я провожу с детьми целый день, у нас работающие бабушки и дедушки, живем мы отдельно, муж приходит с работы после восьми вечера, и, конечно, я здорово устаю с тремя малышами одна. В какой-то момент я поймала себя на том, что я мало уделяю им внимания. Я езжу с ними на разные занятия, у нас действительно очень разнообразный и интересный досуг.
Я гуляю с ними подолгу на детской площадке. Готовлю, кормлю, читаю. Леплю, рисую. Как же такое может быть, что я мало уделяю внимания детям? Я какое-то время искала ответ на этот вопрос. И поняла, что все, что я делаю, это прекрасное приложение к главному. А главное – это личное общение, безо всякой конкретной цели, просто так, потому что хочется быть вместе.
Это минуты, когда мама села на диван, дети облепили ее, и она гладит их, целует, возится с ними, говорит с ними о том, что им сейчас интересно. В эти минуты можно сказать маме, что очень хочется куклу. И дорого доверить ей, что ты понимаешь, что у тебя много игрушек и ты часто получаешь подарки, но вот ту куклу, которая в розовой ванночке, ты все равно хочешь.
В эти минуты можно рассказать про мальчика в бассейне, который высокий и у которого черные волосы. Можно про девочку на рисовании и про то, что учительница сегодня была в смешной юбке и все мальчишки смеялись. Это время для глупых детских разговоров, когда я вдруг понимаю, что очутилась в причудливом детском мире, меня тут приняли как свою, поровну разделив свои детские секретики, переживания и лоскутки для кукол.
А высшего счастья, чем гладить волосы своему ребенку, когда он ползает по мне, стараясь лучше устроиться и спихнуть брата, быть не может! Это и есть жизнь… настоящая, красивая, яркая… Только наша и наших детей.